Неточные совпадения
Щербацкий отошел от них, и Кити, подойдя к расставленному карточному столу, села и, взяв в руки мелок, стала
чертить им по новому зеленому сукну расходящиеся
круги.
Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит
черт знает на чем; а привстал, да замахнулся, да затянул песню — кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий
круг, только дрогнула дорога, да вскрикнул в испуге остановившийся пешеход — и вон она понеслась, понеслась, понеслась!..
— А голубям — башки свернуть. Зажарить. Нет, — в самом деле, — угрюмо продолжал Безбедов. — До самоубийства дойти можно. Вы идете лесом или — все равно — полем, ночь, темнота, на земле, под ногами, какие-то шишки.
Кругом — чертовщина: революции, экспроприации, виселицы, и… вообще — деваться некуда! Нужно, чтоб пред вами что-то светилось. Пусть даже и не светится, а просто: существует. Да —
черт с ней — пусть и не существует, а выдумано, вот —
чертей выдумали, а верят, что они есть.
— Де Лярош-Фуко, — объяснял Бердников, сняв шляпу, прикрывая ею лицо. — Маркиза или графиня… что-то в этом роде. Моралистка. Ханжа. Старуха — тоже аристократка, — как ее? Забыл фамилию… Бульон, котильон… Крильон? Деловая, острозубая, с когтями, с большим весом в промышленных
кругах,
черт ее… Филантропит… Нищих подкармливает… Вы, господин Самгин, моралист? — спросил он, наваливаясь на Самгина.
— Говори громче, я глохну от хины, — предупредил Яков Самгин Клима, сел к столу, отодвинул локтем прибор,
начертил пальцем на скатерти
круг.
— Так вот — провел недель пять на лоне природы. «Лес да поляны, безлюдье
кругом» и так далее. Вышел на поляну, на пожог, а из ельника лезет Туробоев. Ружье под мышкой, как и у меня. Спрашивает: «Кажется, знакомы?» — «Ух, говорю, еще как знакомы!» Хотелось всадить в морду ему заряд дроби. Но — запнулся за какое-то но. Культурный человек все-таки, и знаю, что существует «Уложение о наказаниях уголовных». И знал, что с Алиной у него — не вышло. Ну, думаю,
черт с тобой!
А мне одно нужно: покой! И доктор говорит, что я нервная, что меня надо беречь, не раздражать, и слава Богу, что он натвердил это бабушке: меня оставляют в покое. Мне не хотелось бы выходить из моего
круга, который я очертила около себя: никто не переходит за эту
черту, я так поставила себя, и в этом весь мой покой, все мое счастие.
— Ваша жена…
черт… Если я сидел и говорил теперь с вами, то единственно с целью разъяснить это гнусное дело, — с прежним гневом и нисколько не понижая голоса продолжал барон. — Довольно! — вскричал он яростно, — вы не только исключены из
круга порядочных людей, но вы — маньяк, настоящий помешанный маньяк, и так вас аттестовали! Вы снисхождения недостойны, и объявляю вам, что сегодня же насчет вас будут приняты меры и вас позовут в одно такое место, где вам сумеют возвратить рассудок… и вывезут из города!
Мне хотелось поверить портрет с подлинными
чертами лежавшего передо мной великана, во власть которого я отдавался на долгое время. «Какой же он в самом деле? — думал я, поглядывая
кругом.
— Гром — это Агды. Когда
черт долго держится в одном месте, то бог Эндули посылает грозу, и Агды гонит
черта. Значит, там, где разразилась гроза, был
черт. После ухода
черта (то есть после грозы)
кругом воцаряется спокойствие: животные, птицы, рыбы, травы и насекомые тоже понимают, что
черт ушел, и становятся жизнерадостными, веселыми…
Картина была чудесная: около огней дрожало и как будто замирало, упираясь в темноту, круглое красноватое отражение; пламя, вспыхивая, изредка забрасывало за
черту того
круга быстрые отблески; тонкий язык света лизнет голые сучья лозника и разом исчезнет; острые, длинные тени, врываясь на мгновенье, в свою очередь добегали до самых огоньков: мрак боролся со светом.
В тридцатых годах убеждения наши были слишком юны, слишком страстны и горячи, чтоб не быть исключительными. Мы могли холодно уважать
круг Станкевича, но сблизиться не могли. Они
чертили философские системы, занимались анализом себя и успокоивались в роскошном пантеизме, из которого не исключалось христианство. Мы мечтали о том, как начать в России новый союз по образцу декабристов, и самую науку считали средством. Правительство постаралось закрепить нас в революционных тенденциях наших.
— Вот и другой еще! — вскрикнул со страхом ткач, —
черт знает как стало на свете… голова идет
кругом… не колбас и не паляниц, а людей кидают в мешки!
При этом одна
черта являлась для меня впоследствии некоторой психологической загадкой:
кругом стояло (именно «стояло», как загнившее болото) повальное взяточничество и неправда.
Между тем там, за
чертой этого заколдованного
круга, жизнь кипела, волновалась, бурлила. И вот, наконец, наступило время, когда старый наставник решился разорвать этот
круг, отворить дверь теплицы, чтобы в нее могла ворваться свежая струя наружного воздуха.
— Уполощут! — согласился Никитич. — Где же мочеганам с самосадскими на
круг выходить… Ах,
черти!..
На середине реки ей захотелось напиться, и для этого она вдруг опустила голову; но Павел дернул поводьями и даже выругался: «Ну,
черт, запалишься!» В такого рода приключениях он доезжает до села, объезжает там
кругом церковной ограды, кланяется с сидящею у окна матушкой-попадьею и, видимо гарцуя перед нею, проскакивает село и возвращается домой…
— Я очертил себе
круг действия и не хочу выходить из этой
черты. Тут я хозяин: вот моя карьера.
На Джемме была широкая желтая блуза, перехваченная черным кожаным поясом; она тоже казалась утомленной и слегка побледнела; темноватые
круги оттеняли ее глаза, но блеск их не умалился от того, а бледность придавала что-то таинственное и милое классически строгим
чертам ее лица.
Но как ни был я худо настроен в пользу бала еще давеча утром, — всё же я не предчувствовал полной истины: ни единого семейства из высшего
круга не явилось; даже чиновники чуть-чуть позначительнее манкировали, — а уж это была чрезвычайно сильная
черта.
Белый кречет
чертил в небе широкие
круги, подымался на высоту невидимую и подобно молнии стремился на добычу; но вместо того чтоб опускаться за нею на землю, Адраган после каждой новой победы опять взмывал кверху и улетал далеко.
Был знойный летний день 1892 года. В высокой синева тянулись причудливые клочья рыхлого белого тумана. В зените они неизменно замедляли ход и тихо таяли, как бы умирая от знойной истомы в раскаленном воздухе. Между тем
кругом над
чертой горизонта толпились, громоздясь друг на друга, кудрявые облака, а кое-где пали как будто синие полосы отдаленных дождей. Но они стояли недолго, сквозили, исчезали, чтобы пасть где-нибудь в другом месте и так же быстро исчезнуть…
Он говорил тихо и как бы на распев церковный. Толстые пальцы протянутой вперёд руки легонько шевелились, точно он псалом царя Давида на гуслях играл. Потом, опустив руку, он стал
чертить пальцем на доске стола
круги и кресты, задумчиво продолжая...
— Да, как шар! Она так на воздухе и держится сама собой и
кругом солнца ходит. А солнце-то на месте стоит; тебе только кажется, что оно ходит. Вот она штука какая! А открыл это все капитан Кук, мореход… А
черт его знает, кто и открыл, — прибавил он полушепотом, обращаясь ко мне. — Сам-то я, брат, ничего не знаю… А ты знаешь, сколько до солнца-то?
Моя обязанность заключается в том, чтобы подать мысль,
начертить, сделать наметку… но сплотить все это, собрать в одно целое, сообщить моим намерениям гармонию и стройность — все это, согласитесь, находится уже, так сказать, вне
круга моих обязанностей, на все это я должен иметь особого человека!
Совершенное равенство прав; атаманы и старшины, избираемые народом, временные исполнители народных постановлений;
круги, или совещания, где каждый казак имел свободный голос и где все общественные дела решены были большинством голосов; никаких письменных постановлений; в куль да в воду — за измену, трусость, убийство и воровство: таковы главные
черты сего управления.
Васильев вынул из больничного халата бумажку, на которой были начерчены один в другом три
круга, начинающиеся на одной
черте и затушеванные снизу на равное пространство.
— Ну да,
черт знает… впрочем, я, кажется, уж совсем теперь сбился… — проговорил князь, вращая
кругом беспокойные взгляды.
Но, не видя образа, сквозь тленные его
черты прозревал он великое и таинственное, что есть настоящая бессмертная Женя, ее любовь и вечная красота, в мире бестелесном обручался с нею, как с невестою, — и сама вечность в ее заколдованном
круге была тяжким кольцом обручения.
—
Черт побери! — сказал я. — И замерз, и голова идет
кругом. Если вас зовут Том, не можете ли вы объяснить всю эту историю?
Досадуя, как это было заметно по его резким движениям, он подошел к канделябру, двинул металлический завиток и снова отвел его. И, повинуясь этому незначительному движению, все стены зала,
кругом, вдруг отделились от потолка пустой, светлой
чертой и, разом погрузясь в пол, исчезли. Это произошло бесшумно. Я закачался. Я, вместе с сиденьем, как бы поплыл вверх.
Я стараюсь находить в Гнеккере одни только дурные
черты, скоро нахожу их и терзаюсь, что на его жениховском месте сидит человек не моего
круга.
— Дай бог тебе счастье, если ты веришь им обоим! — отвечала она, и рука ее играла густыми кудрями беспечного юноши; а их лодка скользила неприметно вдоль по реке, оставляя белый змеистый след за собою между темными волнами; весла, будто крылья черной птицы, махали по обеим сторонам их лодки; они оба сидели рядом, и по веслу было в руке каждого; студеная влага с легким шумом всплескивала, порою озаряясь фосфорическим блеском; и потом уступала, оставляя быстрые
круги, которые постепенно исчезали в темноте; — на западе была еще красная
черта, граница дня и ночи; зарница, как алмаз, отделялась на синем своде, и свежая роса уж падала на опустелый берег <Суры>; — мирные плаватели, посреди усыпленной природы, не думая о будущем, шутили меж собою; иногда Юрий каким-нибудь движением заставлял колебаться лодку, чтоб рассердить, испугать свою подругу; но она умела отомстить за это невинное коварство; неприметно гребла в противную сторону, так что все его усилия делались тщетны, и челнок останавливался, вертелся… смех, ласки, детские опасения, всё так отзывалось чистотой души, что если б демон захотел искушать их, то не выбрал бы эту минуту...
Он писал пальцем
круг над своей головой и, быстро опустив руку,
чертил такой же
круг над полом.
Чтобы раз навсегда окончить с поводом постоянных насмешек, я разложил свой синий сюртук на стол, обозначил мелом на целых две четверти кратчайший против подола
круг и с некоторым упоением обрезал по намеченной
черте губительные полы.
Однажды Митька, к великой радости моей, принес копье, на которое кузнец насадил железный наконечник, и так как наискось против крыльца дома стоял пустой флигель, бывший когда-то на моей памяти малярной мастерской, то мы уходили в него и,
начертивши углем на дверях
круги с черным центром упражнялись в метании копья.
— Тише! Убью ведь! Ну, тише!.. Эка дурак,
черт тебя возьми!.. Чего ты испугался? Ну? Харя!.. Фонарь — только и всего. Тише веслами!.. Кислый
черт!.. За контрабандой это следят. Нас не заденут — далеко отплыли они. Не бойся, не заденут. Теперь мы… — Челкаш торжествующе оглянулся
кругом. — Кончено, выплыли!.. Фу-у!.. Н-ну, счастлив ты, дубина стоеросовая!..
Это — смесь хороших инстинктов с ложью, живого ума с отсутствием всякого намека на идеи и убеждения, путаница понятий, умственная и нравственная слепота — все это не имеет в ней характера личных пороков, а является, как общие
черты ее
круга. В собственной, личной ее физиономии прячется в тени что-то свое, горячее, нежное, даже мечтательное. Остальное принадлежит воспитанию.
В коротком обществе, где умный, разнообразный разговор заменяет танцы (рауты в сторону), где говорить можно обо всем, не боясь цензуры тетушек, и не встречая чересчур строгих и неприступных дев, в таком
кругу он мог бы блистать и даже нравиться, потому что ум и душа, показываясь наружу, придают
чертам жизнь, игру и заставляют забыть их недостатки; но таких обществ у нас в России мало, в Петербурге еще меньше, вопреки тому, что его называют совершенно европейским городом и владыкой хорошего тона.
Везде, налево и направо,
Чертя по воздуху
круги,
Удары шашки упадают...
Булычов(бормочет). «И остави нам долги… „яко же и мы оставляем“…
Кругом вранье… Ох,
черти…
Чтобы расширить
круг суждения о качествах нашего народа, мы старались также провести несколько параллелей между людьми простого звания и между лицами того общества, которое называет себя образованным, на том основании, что, одолевши пять-шесть головоломных наук, в размерах германских гимназических курсов, но с грехом пополам, и, ударившись в ранний космополитизм, оно разорвало связь с народом и потеряло способность даже понимать основные
черты его характера.
Исчезают в вихре плащей. Кажется, за ними вырвался из толпы кто-то третий, совершенно подобный влюбленному, весь — как гибкий язык черного пламени. В среде танцующих обнаружилась третья пара влюбленных. Они сидят посреди сцены. Средневековье. Задумчиво склонившись, она следит за его движениями. — Он, весь в строгих линиях, большой и задумчивый, в картонном шлеме, —
чертит перед ней на полу
круг огромным деревянным мечом.
И сорвался. Нас охватил испуг,
Когда, носясь у нас над головами,
Он в сумерках
чертил за
кругом круг...
Шум сечи смолк, и вороны
кругиНад трупами уже
чертили с криком —
Как за собой услышал я шаги.
Две-три семьи как тени бродят
Средь голых стен; но дороги
Для них родные очаги,
И храм отцов, от моха чёрный,
Над коим плавные
круги,
Паря,
чертит орёл нагорный…
Срывая и крутя перед собой гребешки волн, рассыпающихся водяной пылью, шквал с грозным гулом напал на корвет, окутав его со всех сторон мглой. Страшный тропический ливень стучит на палубе и на стекле люков. Яростно шумит он в рангоуте и во вздувшихся снастях, кладет корвет набок, так что подветренный борт почти
чертит воду и мчит его с захватывающей дух быстротой несколько секунд.
Кругом одна белеющая, кипящая пена.
Зазвонили к «Достойно». Степан посмотрел
кругом. Вокруг него торчали смеющиеся рожи, одна другой пьяней и веселей. Множество рож! С земли поднимался растрепанный, окровавленный Семен с сжатыми кулаками, с зверским лицом. Манафуилов лежал в пыли и плакал. Пыль облепила его глаза.
Кругом и около было
чёрт знает что!
Капитан Любавин был потрясен до глубины души этим порывом. Он положил руку на плечо своего юного разведчика. Неизъяснимое выражение радостной гордости легло на его мужественные
черты. Он окинул взглядом толпившихся
кругом него офицеров и произнес с глубоким волнением в голосе, обращаясь к Милице...
— Ах,
черт! То есть вы понимаете? Вот этак тоскуешь, не знаешь, куда деваться от отчаяния: что
кругом происходит! Как возможно жить?.. И вот, послушайте.